Сердце косовара, или Charlie the America 1st mate - великий инспиратор! :)

Инспиратор, муз и вдохновитель. За что ему полагаются всякие лучи - добра, любви и прочих хороших вещей.
Вчера зашла речь о... ну, сами знаете, о чём я пишу уже второй месяц беспрерывно. И прекрасный [J]Charlie the America 1st mate[/J] вдохновил меня... Тапками не бейте... как там говорил Вовка в Тридевятом царстве: "Ииизбууу? Эт я ещё не умеееею..."

Лето и солнце царили на Зебенер-штрассе. Лето пахло хорошим газоном, потными майками и нагретой кожей – мячей, бутс и тел. Солнце плескалось в бутылках с водой, отражалось слепящими бликами от свистков и секундомеров, играло на наручных часах и серьгах. Однако местное «солнышко» в лице коренастого, яркоглазого и улыбчивого Джердана Шакири светить и сиять не хотело. Или не могло. читать дальше, ещё 1100 с хвостиком словС начала июля он пребывал в состоянии душевного разлада, и хотя крепкие ноги по-прежнему резво несли его вперёд на пробежках, а во фланговых проходах в ходе двусторонних тренировок он по-прежнему мог посоперничать с самим Роббеном, как раз прежнего Шакири-то и не было.
Это никак не было связано с приходом Пепа Гвардиолы: новый тренер был вполне доволен кондициями молодого полузащитника, и тот надеялся, что испанец будет доверять ему место в стартовом составе даже чаще, чем старина Юпп. Просто... ему чего-то не хватало. Вернее, кого-то. И он даже знал, кого.
Марио.
- Марио! – раздался звонкий голос Томаса Мюллера. Джердан вздрогнул и обернулся. Томас обращался к Гётце. Шакири прикрыл глаза и медленно повернул голову обратно, отчаянно надеясь, что никто ничего не заметил.
В перерыве он уселся на траву, набросив на голову полотенце - якобы укрываясь от жарких лучей, но опытный наблюдатель сразу заметил бы подразумеваемую табличку: «Не приставайте». Так и сидел, впившись пальцами в бутылку с минералкой, сгорбив спину... пока не почувствовал лёгкое прикосновение к своему плечу.
- Нам всем его не хватает.
- Басти?
- Нам всем, говорю, его не хватает. Я знаю, каково это, - невесело улыбнулся Швайнштайгер.
«Да уж, - подумал Шакири, - Польди тебе до сих пор не хватает». Но вслух ничего не сказал: уж кто-кто, а Бастиан всё мог прочитать и по глазам.
- Что будешь делать?
- Делать? – Джердан поднял голову так резко, что полотенце свалилось.
Швайни покачал головой. Помолчал... потом неохотно проговорил:
- Ну... мы хотя бы переписываемся... перезваниваемся.
Скрипнули стиснутые зубы.
- Молодцы, - нарочито спокойно сказал Джердан и поднялся с газона. – Пойдём, Басти. Перерыв кончился.
Бастиан в ответ отвесил парню дружеский подзатыльник и снова молча покачал головой.

У себя в шкафчике на крючке Шакири после тренировки обнаружил футболку с 33-м номером. Парни спокойно переодевались с совершенно невинным видом, не обращая на товарища, тщательно подавлявшего эмоции, никакого внимания. «Но ведь кто-то это сделал?! Найду – в морду дам», - подумал Джердан. Горячая албанская кровь разве что не кипела, и он был готов шипеть от злости. От соседнего шкафчика послышалось ехидное хихиканье.
- Шайссе, Хольгер, так это твоих рук дело?!
Хольгер Бадштубер, невозмутимо застёгивая ремень на джинсах, глянул на приятеля чистыми голубыми глазами. Неподалёку от него прыснул в кулак Марио Гётце. На щеках Шакири расцвели красные пятна.
- Видишь? – поведя бровью в сторону Джердана и еле сдерживая смех, обратился Хольгер к новобранцу «Баварии». – Что я тебе говорил?
- ХОЛЬГЕР!!!
- А я что? А я ничего, - обворожительно улыбнулся защитник. – Ну, подумаешь, майку припрятал, хотел тебя порадовать. Что за реакция, Шака?..
Глядя сверху вниз на пунцовое лицо маленького албанца, сжимавшего увесистые кулаки, Бадштубер всё-таки не удержался и раскатисто расхохотался. Гётце последовал примеру старшего товарища, что вызвало у Джердана новый приступ раздражения.
- Да ладно тебе, - примирительно сказал новичок. – Мы ж так, любя, шутя...
- Засуньте свои шутки себе в... – зло ответил Шакири.

Вечером... вечером он хотел пойти куда-нибудь в клуб с друзьями, но настроения не было. «Надо развеяться», - твердил Джердан сам себе, но безрезультатно. Красная майка с номером 33, висящая на крючке, и тихий голос Басти («Нам всем его не хватает») никак не шли из головы. В конце концов, проклиная себя за глупость, за косноязычие, за раздражительность – словом, за всё подряд – он решился. Набрал номер, дождался гудков...
- Hallo?
- Привет, Марио... – конечно, получилось хрипло и по-дурацки. С досады он дёрнул себя за мочку уха, которую теребил с первого гудка. Уколол палец о серьгу-гвоздик. Шайссе.
- О, привет! Как дела? Как ребята? Как тренировки? Как жизнь? – Марио, лучезарный Марио, был, как обычно, доброжелателен, любопытен и оптимистичен.
- Нормально, спасибо, всё хорошо, а как у тебя?
(Да, чёрт побери, нормально. Нормально – сейчас, когда я слышу твой голос. Когда можно, наконец, выдохнуть и глубоко, свободно вдохнуть. Перестать ходить взад-вперёд и плюхнуться в кресло...)
- Отлично! Погода – супер, тренируюсь, учу итальянский, по вечерам мы с Кариной...
(Нет, ну не надо, не надо про Карину!..)
... гуляем по городу, нашли потрясную пиццерию прямо на Лунгарно. Обалденная пицца, просто восторг! Приходится дополнительно в тренажёрный зал ходить, а то разъемся! Кстати, я звонил Тони, у него всё такой же смешной немецкий...
(Тони?! Ну, конечно... я же не Тони, зачем звонить мне, когда есть Кроос... что? Смешной немецкий?)
- Почему смешной?!
- Потому что с итальянским акцентом, как и раньше, только ещё хуже. Такая умора! Но говорит, что я быстро прогрессирую.
- Тони?!?!
- Ну да, Лука Тони, а ты о ком подумал?
- О Тони.
- Так и я о То... а! Ты о нашем Тони!
- О нашем, о нашем.
- Привет ему передавай. И всем передавай!
- Конечно.
- А чего звонишь-то?
- Да просто – узнать, как дела. Как обустроился, как вживаешься...
- Спасибо, слушай, я рад, что вы меня не забываете... И ты... Джердан... Спасибо. Звони, я всегда с радостью...
- Марио!
- Что?
- Мне... нам не хватает тебя.
- Я зна... мне тоже. Но... Ладно. Буду в Мюнхене – сходим куда-нибудь. Servus!
И Гомес поспешно, как показалось Шакири, отключился.

«Ой, я дурааак... – подумал про себя Джердан. - Ревнивый молодой дурак. Мнительный идиот. Нервный дебил. Честнее надо быть, хотя бы с собой. И не дёргаться по поводу и без». Швырнув телефон на столик, он прикрыл глаза ладонями и попытался взять себя в руки. Но безуспешно: в ушах ещё звучал мягкий говор Марио, а воображение услужливо дорисовывало всё остальное.

На следующий день Пеп снова устроил двустороннюю. Шакири выкладывался по полной, взвинчивая и взвинчивая скорость проходов, буквально сметая, а то и вовсе не замечая, защиту «соперника». Один кросс, второй, третий... На какие-то подачи партнёры откликались, но бОльшая часть навесов выглядела безадресными и бессмысленными, однако Джердан с маниакальным упорством продолжал подавать на границу штрафной, немного назад от себя. Игроки переглядывались, но молчали.
Гвардиола жестом подозвал полузащитника. На немецком тренер говорил уже вполне сносно, хотя изъяснялся пока довольно просто, и отвечать ему тоже следовало попроще.
- Джердан, у тебя всё в порядке?
- Да. А что?
- Эти твои подачи... выглядят странно. Ты ждёшь, что кто-то окажется в этой точке? Это какая-то наигранная комбинация? Тогда почему...
- Нет. Не комбинация. Хотя наигранная. Наигранная связь... Да, связь.
- Ты хочешь сказать, там кто-то ДОЛЖЕН БЫТЬ?
- Да. ДОЛЖЕН.
- Кто?
Шакири отрицательно помотал головой. Стоял и молчал, сжав губы и не замечая капель пота, сползающих по щекам.
- Ладно, иди.
Странное поведение полузащитника заставило Пепа задуматься. Из раздумий его вывел вице-капитан команды. В серо-зелёных, потемневших глазах Бастиана Швайнштайгера не было обычного блеска, взгляд был сумрачным и как будто тяжёлым.
- Марио Гомес.
- Что «Марио Гомес»?
- Адресат навесов Шакири. На этой точке должен быть Марио Гомес.
- Почему?
Швайнштайгер пожал плечами. Этого Пепу Гвардиоле было не объяснить.
- Потому что. Он всегда там был. И для Джердана – всегда там будет. Как и для нас, - пробормотал себе под нос Басти, прежде чем отвернуться.